Том 2. Драматургия. Проза - Страница 20

(Берет у вождя меч и поднимает его рукоятью вверх).

Лера, Конунг и волки, сегодня,
В день, когда увенчали меня,
Я крещу вас во имя Господне,
Как наследников Вечного Дня.
Белым лилиям райского сада
Будет странно увидеть волков…

Конунг (отступая)

Нет, нам нового бога не надо!

Снорре, Груббе и Ахти

Мы не выдадим старых богов.

Гондла

Вы колеблетесь? Лаик, скорее!
Лаик, слышишь архангельский хор?

Лера

Ах, мне Бальдера жалко и Фреи,
И мне страшен властительный Тор.

Гондла

Вы отринули таинство Божье,
Вы любить отказались Христа,
Да, я знаю, вам нужно подножье
Для его пресвятого креста.

(Ставит меч себе на грудь)

Вот оно. Я вином благодати
Опьянился и к смерти готов,
Я монета, которой Создатель
Покупает спасенье толков

(Закалывается)

Лаик, Лаик, какое бессилье!
Я одну тебя, Лаик, любил…
Надо мною шумящие крылья
Налетающих ангельских сил.

(Умирает).

Сцена пятая

Те же перед трупом Гондлы.

Вождь (склоняясь над трупом)

Меч пришелся по жизненной жиле,
И ему не поднять головы!

(К исландцам)

Одного лебеденка убили,
А другого замучили вы.

(Поднимая меч рукоятью вверх)

Подходите, Христовой любовью
Я крещу, ненавидящих, вас,
Ведь недаром невинною кровью
Этот меч обагрился сейчас.

(Исландцы подходят один за другим, целуя рукоять меча).

Конунг

Гондла добыл великую славу
И великую дал нам печаль.

Снорре

Да, к его костяному составу
Подмешала природа и сталь.

Груббе

Я не видел, чтоб так умирали
В час, когда было все торжеством.

Лаге

Наши боги поспорят едва ли
С покоряющим смерть божеством.

Ахти (прячась за других).

Нет мне страшны заклятия эти
И в небесный не хочется дом,
Я пожалуй десяток столетий
Проживу и земным колдовством.

(Скрывается).

Вождь (к Лере)

Что же, девушка? Ты отступила?
Ты не хочешь Нетленного Дня?

Лера

Только Гондлу я в жизни любила,
Только Гондла окрестит меня.

Вождь

Гондла умер.

Лера

Вы знаете сами,
Смерти нет в небесах голубых,
В небесах снеговыми губами
Он коснется до жарких моих.
Он — жених мой, и нежный и страстный,
Брат, склонивший задумчиво взор,
Он — король величавый и властный,
Белый лебедь родимых озер.
Да, он мой, ненавистный, любимый,
Мне сказавший однажды: люблю! —
Люди, лебеди, иль серафимы,
Приведите к утесам ладью.
Труп сложите в нее осторожно,
Легкий парус надуется сам)
Нас дорогой помчав невозможной
По ночным у широким волнам.
Я одна с королевичем сяду
И руля я не брошу, пока
Хлещет ветер морскую громаду
И по небу плывут облака.
Так уйдем мы от смерти, от жизни
— Брат мой, слышишь ли речи мои? —
К неземной, к лебединой отчизне
По свободному морю любви.

Отравленная туника

Трагедия в пяти действиях

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Имр, арабский поэт

Юстиниан, император Византии

Феодора, императрица

Зоя, дочь Юстиниана

Царь Трапезондский

Евнух, доверенное лицо Императора

Время действия — начало VI столетия по Р.Х.

Место действия — зала Константинопольского дворца.

Действие происходит в течение 24 часов; между 3-м и 4-м действиями проходит ночь.

Действие первое

Сцена первая

(Имр и Евнух)

Евнух

Ты Имр из Кинда, кажется? Случалось
И мне слыхать о племени твоем.
Оно живет не в кесарских владеньях,
Не в золотой руке Юстиниана,
Но всё-таки достаточно известно,
Чтоб я решился выслушать тебя.

Имр

О, господин, несчастье и измены —
Вот всё, что видела моя заря.
Родился я к востоку от Йемена
В семействе Годжра, Киндского царя.
Но слишком дорогим я стал народу
И должен был бежать, и много лет
Ел хлеб чужой и пил чужую воду,
Перед чужим шатром шептал привет.
Я сделался поэтом, чтоб ласкали
Меня эмиры, шейхи и муллы,
И песни, мною спетые, летали
По всей стране, как римские орлы.
И как-то вечером на состязаньи
Певец из племени Бену-Ассад
(Как ненавистно мне это названье!)
Запел и на меня направил взгляд:
«Был Годжр из Кинда воин очень сильный,
И сильно плачет Годжрова жена…».
Я понял все, увидел столб могильный
И умертвил на месте крикуна,
Домой я моего погнал верблюда
И мчался восемь дней и наконец
Увидел: вместо башен камней груда,
Обрывки шкур в загоне для овец.